Погода классная
Психология впечатление что учит как будто забивать на всех и, как я уже сказал и подчеркнул, в советском союзе воспитывали противоположно.
понедельник, 17 января 2022
"Тем не менее, я все-таки пошел к Ламберту. "
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
Пятая книжка
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
суббота, 15 января 2022
Классная косметичка в подарок, хоть и не нужна особо, сверкает, а цвет такой нравится кстати - брусничный что-ли.
Про Д. уж не стала им писать, и так проигнорят. Считают, что нет никакой тьмы и так.
"Если я покажу тебе тьму внутри меня, продолжишь ли ты смотреть на меня как на солнце?" - лихо с Достоевским перекликается.
вторник, 11 января 2022
А. Чехов "Дачница"
Вот точно, только старые девы в такое верят.
Вот точно, только старые девы в такое верят.
"Хозяйка" Ф. Достоевский
Тоже перекликается с "Фаустом", с "Собором Парижской Богоматери", с "Кроткая" тоже. Только "Фауст" кажется написан не так темпераментно. Навязанные отношения, разница в возрасте. Написана каким-то старославянским языком, сложно читается иногда. Тоже не поняла, как они скорефанились. Или он сам устроил проблемы, или просто воспользовался тем, что у них произошло. Тем, что собор упоминается, тоже.
Тоже перекликается с "Фаустом", с "Собором Парижской Богоматери", с "Кроткая" тоже. Только "Фауст" кажется написан не так темпераментно. Навязанные отношения, разница в возрасте. Написана каким-то старославянским языком, сложно читается иногда. Тоже не поняла, как они скорефанились. Или он сам устроил проблемы, или просто воспользовался тем, что у них произошло. Тем, что собор упоминается, тоже.
02:45
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Дают девочки. Вспомнила Марианну и Маттео Дамиани.
Просто в школьные времена всегда было куда пойти.
вторник, 04 января 2022
четверг, 30 декабря 2021
14:32
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 29 декабря 2021
Гадают еще, что да про кого, и никто не знает, как М. Сервантес на самом деле выглядел. Но портрет-то есть,но - через сто лет по описаниям. Исторические факты не точны, давно это было, и поэтому предъявим вам другие точные исторические факты.
В отзывах про Дон Кихота попалось, кажется знаю теперь, откуда пошла поговорка Испанский стыд.
По Собору все равно фандом интересный, не бесит
11:30
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра