Другой фанфик
Почти добила.
Почти добила.
суббота, 22 января 2022
Потому что гладиолус
Подруга по учебе тоже на выставку Цоя ходила.
пятница, 21 января 2022
На улице пакет летает вчера. Ветер, в этом году снега много.
среда, 19 января 2022
"В широком смысле слова «сознание» — отражение действительности на всех уровнях. В узком смысле — свойство, присущее только людям, и связанное с мыслительной деятельностью. Его происхождение, связь с реальностью, с телом вызывают разные мнения. Сознание проявляется в разных формах: самосознание; рассудок; разум; дух. Подсознанием называют совокупность психических процессов, лежащих вне сферы сознания и недоступных для субъективного опыта."
Если подсознание знает, то не знаешь ты и наоборот, типа того. Или попало в сознание, потом в подсознание, и оно уже диктует.
Фиг поймешь короче
Если подсознание знает, то не знаешь ты и наоборот, типа того. Или попало в сознание, потом в подсознание, и оно уже диктует.
Фиг поймешь короче
Психология впечатление что учит как будто забивать на всех и, как я уже сказал и подчеркнул, в советском союзе воспитывали противоположно.
понедельник, 17 января 2022
"Тем не менее, я все-таки пошел к Ламберту. "
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
Пятая книжка
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
суббота, 15 января 2022
Классная косметичка в подарок, хоть и не нужна особо, сверкает, а цвет такой нравится кстати - брусничный что-ли.
Про Д. уж не стала им писать, и так проигнорят. Считают, что нет никакой тьмы и так.
"Если я покажу тебе тьму внутри меня, продолжишь ли ты смотреть на меня как на солнце?" - лихо с Достоевским перекликается.
вторник, 11 января 2022
А. Чехов "Дачница"
Вот точно, только старые девы в такое верят.
Вот точно, только старые девы в такое верят.
"Хозяйка" Ф. Достоевский
Тоже перекликается с "Фаустом", с "Собором Парижской Богоматери", с "Кроткая" тоже. Только "Фауст" кажется написан не так темпераментно. Навязанные отношения, разница в возрасте. Написана каким-то старославянским языком, сложно читается иногда. Тоже не поняла, как они скорефанились. Или он сам устроил проблемы, или просто воспользовался тем, что у них произошло. Тем, что собор упоминается, тоже.
Тоже перекликается с "Фаустом", с "Собором Парижской Богоматери", с "Кроткая" тоже. Только "Фауст" кажется написан не так темпераментно. Навязанные отношения, разница в возрасте. Написана каким-то старославянским языком, сложно читается иногда. Тоже не поняла, как они скорефанились. Или он сам устроил проблемы, или просто воспользовался тем, что у них произошло. Тем, что собор упоминается, тоже.
02:45
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Дают девочки. Вспомнила Марианну и Маттео Дамиани.
Просто в школьные времена всегда было куда пойти.
вторник, 04 января 2022
