Гурманика типа, с розой. Не встречала такую помаду, чтоб усохла и не писала
четверг, 27 января 2022
Классные обложки.
понедельник, 24 января 2022
"Обладая довольно замечательным лирическим дарованием, Гюго захотел во что бы ни стало сделаться романистом и в особенности драматиком. И это ему удалось вполне, но дорогою ценою - потерею здравого смысла. Его пресловутый роман "Notre Dame de Paris", этот целый океан диких, изысканных фраз и в выражении и в изобретении, на первых порах показался генияльным произведением и высоко поднял своего автора... Но то был не гранитный пьедестал, а деревянные ходули, которые скоро подгнили..."
(Белинский, 1844 год)
Тоже вроде он:
"тот же собор, воссозданный Виктором Гюго, давно уже обратился в карикатурный гротеск, в котором величественное заменено чудовищным, прекрасное - уродливым, истинное - ложным <...> Франция, некогда до сумасшествия рукоплескавшая Виктору Гюго, давно обогнала и пережила его...".
Критиковал еще то ли "Двойник", но скорее всего "Хозяйку".
(Белинский, 1844 год)
Тоже вроде он:
"тот же собор, воссозданный Виктором Гюго, давно уже обратился в карикатурный гротеск, в котором величественное заменено чудовищным, прекрасное - уродливым, истинное - ложным <...> Франция, некогда до сумасшествия рукоплескавшая Виктору Гюго, давно обогнала и пережила его...".
Критиковал еще то ли "Двойник", но скорее всего "Хозяйку".
Больше всего понравилось, что наличие бессознательного у человека сильнее заметно окружающим, чем ему самому.
Говорят же, со стороны виднее (кто какой дебил).
Говорят же, со стороны виднее (кто какой дебил).
Вот из тетрадки, правда диктует быстро, поэтому писали сокращенно. Но вроде все по логике.
Естественно Фрейд.
"Бессознательное.
В 1900 г. З.Фрейд издал первую из своих главных книг "Толкование сновидений". В ней он доказывает, что сознание человека не тождественно его психике. Более того, сознание есть только верхний слой психики, существование которого необходимо для взаимодействия человека с обществом, для жизни в обществе. Основная же часть психической жизни является недоступной для сознания, не контролируется человеком, и о ее существовании люди судят только по косвенным признакам. Чаще всего бывает, что наличие бессознательного у человека гораздо яснее, понятнее его окружающим, чем ему самому.
Фрейд предложил следующую конструкцию психики:
Ид (оно) - внутренний слой
Супер-Эго (сверх-я)
Я (эго)
Я (эго) - внешний слой психики, взаимодейтсвие человека и общества, живущее по тем правилам, которые это общество задает. Если противоречит, то мы все равно знаем, каково оно.
Ид - это энергетический центр психики, т. е. то, что заставляет человека жить и действовать. Принцип существования ид - это принцип удовольствия, принцип жизни, т. е. ид - та часть нашей психики, которая хочет. Если задавать вопрос, чего она хочет, тот всего и сразу. Т. е. ид - это чистая энергия, ее нельзя описать, она не имеет никаких ограничений, в ид не существует времени, ид по большому счету бессмертно.
Для понимания того, как соотносится ид и эго метафора "пловец в океане". Ид - это мир, сознание не более чем пловец.
Немедленное удовлетворение желаний чаще всего невозможно, поэтому столкновение ид с эго должно оканчиваться катастрофой. Меня влечет к тому, чего я не хочу (осознанно). Чтобы облегчить эту борьбу, супер-эго. Его задача - подавлять, ограничивать влечение, допуская в сознание только те желания и те формы удовлетворения желания, которые допустимы, приемлемы в данном обществе и в данной ситуации. Интструментами, при помощи которых супер-эго управляет идом, являются страх, стыд, вина. Боимся по большому счету того, чего мы желаем. А вина возникает, когда совершаем то что хотели, а не то, что должны.
Одним из желаний тенденций является тонатес - желание саморазрушения. Силу жизни, силу страсти Фрейд называл эросом. Силу ид отождествлял с сексуальным инстинктом, за что поплатился непризнанием со стороны коллег.
У нормального человека между ид и супер-эго к началу взрослости устанавливается баланс, т. е. здоровый человек - это человек, который нашел социально приемлемые формы удовлетворения желаний, расходования энергии. С точки зрения такой структуры психики здоровый человек - это человек, который может все что хочет.
Если сила ид выше силы супер-эго у человека возникает психоз, т. е. он не может управлять своими желаниями, не контролирует их и едет крыша.
Чаще чем психозы встречаются неврозы - это излишнее подавление своих желаний (своего ид). Супер-эго человека, страдающего неврозом, сильнее чем его ид, соответственно, этот человек подсознательно запрещает себе делать то, что для него возможно, хорошо, правильно, высоконравственно, но глубоко несчастные люди, у кторых не имеется вкуса к жизни.
Культура состоит в том, чтобы удовлетворять свои желания законно, применимо к данной культуре.
У человека, страдающего неврозом, сначала возникают кошмары. Кошмар - это одновременно и исполнение желания, и наказание за это желание. (Сон - это исполнение желаний)."
Естественно Фрейд.
"Бессознательное.
В 1900 г. З.Фрейд издал первую из своих главных книг "Толкование сновидений". В ней он доказывает, что сознание человека не тождественно его психике. Более того, сознание есть только верхний слой психики, существование которого необходимо для взаимодействия человека с обществом, для жизни в обществе. Основная же часть психической жизни является недоступной для сознания, не контролируется человеком, и о ее существовании люди судят только по косвенным признакам. Чаще всего бывает, что наличие бессознательного у человека гораздо яснее, понятнее его окружающим, чем ему самому.
Фрейд предложил следующую конструкцию психики:
Ид (оно) - внутренний слой
Супер-Эго (сверх-я)
Я (эго)
Я (эго) - внешний слой психики, взаимодейтсвие человека и общества, живущее по тем правилам, которые это общество задает. Если противоречит, то мы все равно знаем, каково оно.
Ид - это энергетический центр психики, т. е. то, что заставляет человека жить и действовать. Принцип существования ид - это принцип удовольствия, принцип жизни, т. е. ид - та часть нашей психики, которая хочет. Если задавать вопрос, чего она хочет, тот всего и сразу. Т. е. ид - это чистая энергия, ее нельзя описать, она не имеет никаких ограничений, в ид не существует времени, ид по большому счету бессмертно.
Для понимания того, как соотносится ид и эго метафора "пловец в океане". Ид - это мир, сознание не более чем пловец.
Немедленное удовлетворение желаний чаще всего невозможно, поэтому столкновение ид с эго должно оканчиваться катастрофой. Меня влечет к тому, чего я не хочу (осознанно). Чтобы облегчить эту борьбу, супер-эго. Его задача - подавлять, ограничивать влечение, допуская в сознание только те желания и те формы удовлетворения желания, которые допустимы, приемлемы в данном обществе и в данной ситуации. Интструментами, при помощи которых супер-эго управляет идом, являются страх, стыд, вина. Боимся по большому счету того, чего мы желаем. А вина возникает, когда совершаем то что хотели, а не то, что должны.
Одним из желаний тенденций является тонатес - желание саморазрушения. Силу жизни, силу страсти Фрейд называл эросом. Силу ид отождествлял с сексуальным инстинктом, за что поплатился непризнанием со стороны коллег.
У нормального человека между ид и супер-эго к началу взрослости устанавливается баланс, т. е. здоровый человек - это человек, который нашел социально приемлемые формы удовлетворения желаний, расходования энергии. С точки зрения такой структуры психики здоровый человек - это человек, который может все что хочет.
Если сила ид выше силы супер-эго у человека возникает психоз, т. е. он не может управлять своими желаниями, не контролирует их и едет крыша.
Чаще чем психозы встречаются неврозы - это излишнее подавление своих желаний (своего ид). Супер-эго человека, страдающего неврозом, сильнее чем его ид, соответственно, этот человек подсознательно запрещает себе делать то, что для него возможно, хорошо, правильно, высоконравственно, но глубоко несчастные люди, у кторых не имеется вкуса к жизни.
Культура состоит в том, чтобы удовлетворять свои желания законно, применимо к данной культуре.
У человека, страдающего неврозом, сначала возникают кошмары. Кошмар - это одновременно и исполнение желания, и наказание за это желание. (Сон - это исполнение желаний)."
воскресенье, 23 января 2022
Те, кто читал в процессе, это да. Еще и перечитывают. Я тоже парочку перечитала, но толку от перечитываний - что впечатлило сразу, то и впечатлило.
Другой фанфик
Ниче так, атмосферный. Не то чтобы сильно тех времен, атмосферный в основном из-за них .
Ниче так, атмосферный. Не то чтобы сильно тех времен, атмосферный в основном из-за них .
Песни-то давно уже понятно, что у каждого свои впечатления.
01:16
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
суббота, 22 января 2022
Потому что гладиолус
Подруга по учебе тоже на выставку Цоя ходила.
пятница, 21 января 2022
На улице пакет летает вчера. Ветер, в этом году снега много.
среда, 19 января 2022
"В широком смысле слова «сознание» — отражение действительности на всех уровнях. В узком смысле — свойство, присущее только людям, и связанное с мыслительной деятельностью. Его происхождение, связь с реальностью, с телом вызывают разные мнения. Сознание проявляется в разных формах: самосознание; рассудок; разум; дух. Подсознанием называют совокупность психических процессов, лежащих вне сферы сознания и недоступных для субъективного опыта."
Если подсознание знает, то не знаешь ты и наоборот, типа того. Или попало в сознание, потом в подсознание, и оно уже диктует.
Фиг поймешь короче
Если подсознание знает, то не знаешь ты и наоборот, типа того. Или попало в сознание, потом в подсознание, и оно уже диктует.
Фиг поймешь короче
Психология впечатление что учит как будто забивать на всех и, как я уже сказал и подчеркнул, в советском союзе воспитывали противоположно.
понедельник, 17 января 2022
"Тем не менее, я все-таки пошел к Ламберту. "
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
"У дверей в нумера, в третьем этаже, еще подымаясь по лестнице, я заметил двух молодых людей и подумал, что они позвонили раньше меня и ждали, когда отворят. Пока я подымался, они оба, обернувшись спиной к дверям, тщательно меня рассматривали. "Тут нумера, и они, конечно, к другим жильцам", - нахмурился я, подходя к ним. Мне было очень неприятно застать у Ламберта кого-нибудь. Стараясь не глядеть на них, я протянул руку к звонку.
- Атанде! - крикнул мне один. (Подождите)
- Пожалуйста, подождите звонить, - звонким и нежным голоском и несколько протягивая слова проговорил другой молодой человек. - Мы вот кончим и тогда позвоним все вместе, хотите?
Я остановился. Оба были еще очень молодые люди, лет двадцати или двадцати двух; они делали тут у дверей что-то странное, и я с удивлением старался вникнуть. Тот, кто крикнул "атанде", был малый очень высокого роста, вершков десяти, не меньше, худощавый и испитой, но очень мускулистый, с очень небольшой, по росту, головой и с странным, каким-то комически мрачным выражением в несколько рябом, но довольно неглупом и даже приятном лице. Глаза его смотрели как-то не в меру пристально и с какой-то даже ненужной и излишней решимостью. Он был одет очень скверно..." "В целом видно было неряху: руки, без перчаток, были грязные, а длинные ногти - в трауре. Напротив, товарищ его был одет щегольски, судя по легкой ильковой шубе, по изящной шляпе и по светлым свежим перчаткам на тоненьких его пальчиках; ростом он был с меня, но с чрезвычайно милым выражением на своем свежем и молоденьком личике.
Длинный парень стаскивал с себя галстух - совершенно истрепавшуюся и засаленную ленту или почти уж тесемку, а миловидный мальчик, вынув из кармана другой, новенький черный галстучек, только что купленный, повязывал его на шею длинному парню..."
-" Нет, это нельзя, если такая грязная рубашка, - проговорил надевавший, - не только не будет эффекта, но покажется еще грязней. Ведь я тебе сказал, чтоб ты воротнички надел. Я не умею... вы не сумеете? - обратился он вдруг ко мне.
- Чего? - спросил я.
- А вот, знаете, повязать ему галстух. Видите ли, надобно как-нибудь так, чтобы не видно было его грязной рубашки, а то пропадет весь эффект, как хотите. Я нарочно ему галстух у Филиппа-парикмахера сейчас купил, за рубль.
- Это ты - тот рубль? - пробормотал длинный.
- Да, тот; у меня теперь ни копейки. Так не умеете? В таком случае надо будет попросить Альфонсинку.
- К Ламберту? - резко спросил меня вдруг длинный.
- К Ламберту, - ответил я с не меньшею решимостью, смотря ему в глаза."
"Длинный вдруг шепнул что-то миловидному мальчику, тот нахмурился и сделал отрицательный жест; но длинный вдруг обратился ко мне:
- 'Князь, у вас нет ли для нас рубля серебром, не двух, а одного, идет?'
- Ах, какой ты скверный, - крикнул мальчик.
- 'Мы вам вернем', - заключил длинный, грубо и неловко выговаривая французские слова.
- Он, знаете, - циник, - усмехнулся мне мальчик, - и вы думаете, что он не умеет по-французски? Он как парижанин говорит, а он только передразнивает русских, которым в обществе ужасно хочется вслух говорить между собою по-французски, а сами не умеют...
- 'В вагонах', - пояснил длинный.
- Ну да, и в вагонах; ах, какой ты скучный! нечего пояснять-то."
"Я между тем вынул рубль и протянул длинному.
- 'Мы вам вернем', - проговорил тот, спрятал рубль и, вдруг повернувшись к дверям, с совершенно неподвижным лицом, принялся колотить в них концом своего огромного грубого сапога и, главное, без малейшего раздражения.
- Ах, опять ты подерешся с Ламбертом! - с беспокойством заметил мальчик. - Позвоните уж вы лучше!
Я позвонил, но длинный все-таки продолжал колотить сапогом."
" '- Друг мой, вот Долгоровкий, другой мой друг', - важно и серезно проговорил длинный, в упор смотря на покрасневшего от злости Ламберта. Тот, лишь увидев меня, тот час же как бы весь преобразился.
- Это ты, Аркадий! Наконец-то!.."
"- К тебе первому!
- 'Альфонсина'! - закричал Ламберт."
"Длинный и его товарищ прошли тоже вслед за нами, несмотря на слова Ламберта. Мы все стояли.
- 'Мадемуазель Альфонсина, поцелуйте меня?' - промычал длинный.
- 'Мадемуазель Альфонсина', - подвинулся было младший, показывая ей галстучек, но она свирепо накинулась на обоих."
"Младший, несмотря на то что она презрительно и брезгливо от него отмахивалась, как бы в самом деле боясь об него запачкаться (чего я никак не мог понять, потому что он был такой хорошенький и оказался так хорошо одет, когда сбросил шубу), - младший настойчиво стал просить ее повязать своему длинному другу галстух, а предварительно повязать ему чистые воротнички из Ламбертовых. Та чуть не кинулась бить их от негодования при таком предложении, но Ламберт, вслушавшись, крикнул ей из-за ширм, чтоб она не задерживала и сделала, что просят, "а то не останут"..."
"- Этому надо положить конец! - еще раздражительнее продолжал Ламберт. - Я вам, молодой мой друг, не для того покупаю платье и даю прекрасные вещи, чтобы вы на вашего длинного друга тратили... Какой это галстух вы еще купили?
- Это - только рубль; это не на ваши. У него совсем не было галстуха, и ему надо еще купить шляпу.
- Вздор! - уже действительно озлился Ламберт, - я ему достаточно дал и на шляпу, а он тотчас устриц и шампанского. От него пахнет; он неряха; его нельзя брать никуда. Как я его повезу обедать?
- На извозчике, - промычал dadais. - 'У нас есть рубль серебром, который мы заняли у нашего нового друга'.
- Не давай им, Аркадий, ничего! - опять крикнул Ламберт.
- Позвольте, Ламберт; я прямо требую от вас сейчас же десять рублей, - рассердился вдруг мальчик, так что даже весь покраснел и оттого стал почти вдвое лучше, - и не смейте никогда говорить глупостей, как сейчас Долгорукому. Я требую десять рублей, чтоб сейчас отдать рубль Долгорукому, а на остальные куплю Андрееву шляпу - вот сами увидите.
Ламберт вышел из-за ширм.
- Вот три желтых бумажки, три рубля..."
Le grand dadais так и вырвал у него деньги.
- 'Долгорукий', вот рубль, возвращаем вам с большой благодарностью. Петя, ехать! - крикнул он товарищу, и затем вдруг, подняв две бумажки вверх и махая ими и в упор смотря на Ламберта, завопил из всей силы:
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?'
- Не сметь, не сметь! - завопил и Ламберт в ужаснейшем гневе."
"С этим криком вышли и на лестницу. Ламберт погнался было за ними, но, однако, воротился.
- Э, я их скоро прогоню в шею! Больше стоят, чем дают... Пойдем, Аркадий! Я опоздал. Там меня ждет один тоже... нужный человек... Скотина тоже..."
"Таким образом, мы хотя и просидели весь обед за одним столом, но были разделены на две группы: рябой с Ламбертом, ближе к окну, один против другого, и я рядом с засаленным Андреевым, а напротив меня - Тришатов. Ламберт спешил с кушаньями, поминутно торопя слугу подавать. Когда подали шампанское, он вдруг протянул мне свой бокал.
- За твое здоровье, чокнемся! - проговорил он, прерывая свой разговор с рябым.
- А вы мне позволите с вами чокнуться? - протянул мне через стол свой бокал хорошенький Тришатов. До шампанского он был как-то очень задумчив и молчалив. Dadais же совсем ничего не говорил, но молча и много ел.
- С удовольствием, - ответил я Тришатову. Мы чокнулись и выпили.
- А я за ваше здоровье не стану пить, - обернулся ко мне вдруг dadias, - ... (потому что)
...- С вас довольно и трех бокалов."
"Тришатов с чашкою кофе перешел с своего места ко мне и сел со мною рядом.
- Я его очень люблю, - начал он мне с таким откровенным видом, как будто всегда со мной об этом говорил.
- Вы не поверите, как Андреев несчастен. Он проел и пропил приданое своей сестры, да и все у них проел и пропил в тот год, как служил, и я вижу, что он теперь мучается. А что он не моется - это он с отчаяния. ... Я его хочу спасти, а сам я - такой скверный, потерянный мальчишка, вы не поверите! Пустите вы меня к себе, Долгорукий, если я к вам приду?
- О, приходите, я вас даже люблю.
- За что же? Ну, спасибо. Послушайте, выпьемте еще бокал. Впрочем, что ж я? Вы лучше не пейте. Это он вам правду сказал... Мне уж теперь ничего, а я, верите ли, ни в чем себя удержать не могу. Вот скажите мне, что мне уж больше не обедать по ресторанам, и я на все готов, чтобы только обедать. ...Мне лишние деньги гораздо важнее, чем необходимые. Послушайте, любите вы музыку? я ужасно люблю. Я вам сыграю что-нибудь; когда к вам приду. Я очень хорошо играю на фортепьяно и очень долго учился. Я серьезно учился. Если б я сочинял оперу, то, знаете, я бы взял сюжет из "Фауста". Я очень люблю эту тему. Я все создаю сцену в соборе, так, в голове только, воображаю. Готический собор, внутренность, хоры, гимны, входит Гретхен, и знаете - хоры средневековые, чтоб так и слышался пятнадцатый век. ...что-нибудь в высшей степени средневековое... Нет, знаете, если б я мог, я бы что-нибудь сделал! Только я ничего уж теперь не могу, а только все мечтаю.
Я все мечтаю, все мечтаю; вся моя жизнь обратилась в одну мечту, я и ночью мечтаю. ... "
"Мне стало его очень, очень жалко. Правда, он выпил много вина, но он так искренно и так братски со мной говорил и с таким таким чувством... Вдруг, в это мгновение, с улицы раздался крик и сильные удары пальцами к нам в окно (тут окна цельные, большие и в первом нижнем этаже, так что можно стучать пальцами с улицы). Это был выведенный Андреев.
- 'Эй, Ламберт! Где Ламберт, ты не видел Ламберта?' - раздался дикий крик его с улицы.
- Ах, да он ведь здесь! Так он не ушел? - воскликнул, срываясь с места, мой мальчик.
- Счет! - проскрежетал Ламберт прислуге."
"- Так я приду к вам, можно? - пролепетал мне наскоро Тришатов, спеша за своим другом. Мы остались одни с Ламбертом." (с)
' ' - на французском
Пятая книжка
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
В четвертой Хагрид с мадам Максим - Олимпией скорефанились. Будь проще и будет тебе счастье. В отзывах вроде многим нравится, думала наоборот напишут скучная.
суббота, 15 января 2022
Классная косметичка в подарок, хоть и не нужна особо, сверкает, а цвет такой нравится кстати - брусничный что-ли.